Сигурд. Быстрый меч - Алексей Пишенин

– Я был у лодок, когда прозвучал рог со сторожевой вышки…

Много лет назад эту вышку поставил отец у самого устья протоки, соединяющей наш залив с морем. И сколько я себя помню, там всегда стояла стража, чтобы подать знак, когда приближались боевые корабли.

– Отец сел на серую кобылу и поскакал туда, а мы все побежали за оружием. Отца долго не было, но к нам прибежал Торкель, стражник с вышки, и сказал, что к берегу подходят два драккара на двадцать и на восемнадцать пар весел с лошадиными головами на носах. А вдалеке видны еще корабли.

Лошадиные головы означали, что корабли принадлежали свеям. Мы на свои корабли ставили головы драконов. У дружественных берегов головы снимали, чтобы не пугать охраняющих землю духов-защитников.

– Потом прискакал и отец, – продолжал Бьёрн. – Он крикнул, что узнал свеев, и велел всем женщинам и детям бежать по дороге в сторону Оденсе, бросив весь скарб. Затем он приказал закрыть ворота, а всем мужчинам собраться за ними.

Бьёрн сглотнул.

– Но перед этим он подозвал меня, отдал мне свою кобылу и велел скакать в Оденсе во весь опор и привести помощь. – На глазах Бьёрна показались слезы. – Видно, я опоздал…

– Я видел бока твоей кобылы, – ответил Эстейн. – Даже сам Слейпнир18 не скакал бы быстрее. Но два корабля – это под сотню воинов, и с нашими тремя дюжинами нам их не одолеть. Конечно, кто-то из них мог погнаться за женщинами, кто-то остаться на кораблях, однако тут все побережье, как на ладони, и мы не сможем подобраться к ним незаметно.

– Все равно надо ударить с теми людьми, что есть, – Рагнар влез в разговор. – Если мы построимся клином и бросимся вперед, они не успеют собраться…

– Их в три раза больше, и они повсюду. Нас окружат, не успеешь ты сосчитать до десяти дюжин. – Эстейн покачал головой.

– Тогда надо подскакать к ним верхом и рубить, пока они не построили стену щитов. – Бьёрн, мне казалось, дал самый правильный совет.

– Ярл Паллиг отдал нам всех лошадей, что у него были, но только половина из них сгодится для битвы. Пойдет ли твоя серая на воина, машущего мечом? – Эстейн снова покачал головой.

– Раз мы уже здесь, мы не можем просто сидеть и смотреть, как наших женщин угоняют в плен, а наше добро грабят. – Я начинал злиться. – У нас есть дюжина лучников и полторы дюжины ученных бою лошадей. Мы должны напасть всадниками и отойти, а лучники прикроют наш отход.

В этот раз Синий Змей покачал головой одобрительно:

– Ты правильно задумал, Сигурд, но есть мысль еще лучше. – Он показал на две рыбачьих лодки, вытащенные на берег в двух полетах стрелы от нас.

Не зря Эстейн выбрал своим знаком змея – символ мудрости. Хитер, как Локи, – так еще говорили о нем. И нам повезло, что в тот день он был с нами, а не остался в усадьбе вместе с отцом, как Маленький Аке. Потому что иначе, в плену у своей ярости, мы не дожили бы до вечера.

Но Эстейн был тут, поэтому лучники, среди которых был и я, сели в лодки, положили мечи и луки под скамьи, прикрыли блеск кольчуг плащами, сняли все браслеты и кольца и превратились в рыбаков, плывущих из глубины залива и не подозревающих о нападении на усадьбу Харальда Бьёрнсона. А Эстейн отобрал самых хороших лошадей, посадил на них лучших воинов, включая Бьёрна и Рагнара, и отправил их кружным путем на дорогу, ведущую из Оденсе в нашу усадьбу.

Так, изображая рыбаков, мы вошли в наш небольшой залив и повернули к усадьбе, как бы пытаясь рассмотреть, что происходит. От берега до ограды усадьбы было полтора полета стрелы, и когда нас заметили, то к лодочным сараям чтобы встретить нас отправилось две дюжины свеев.

Едва до берега осталось десять саженей, Торир Рыжий, которого Эстейн назначил старшим в нашем отряде, крикнул свеям, стоящим на песке, даже не обнажив мечи:

– Кто вы? И что делаете в усадьбе Харальда Бьёрнсона?

Ему ответил высокий воин с длинными льняными волосами заплетенными в четыре косы.

– Мы люди конунга Свейна Вилобородого. Харальд сын Бьёрна задолжал ему, и теперь мы получаем долг.

– Что-то речь твоя звучит не так, как говорят в наших краях, – крикнул с лодки Торир. – Уж не из гётов ли ты?

– Это ты угадал, рыбак, – ответил воин с косами. – Нас отправил на службу вашему конунгу Свейну наш конунг Эйрик Победоносный. Может, ты слышал о таком?

Мы все уже догадались, что свей хочет заманить нас в ловушку. Видано ли было, чтобы наш конунг позвал на помощь свеев? Все знали, что после того, как Стирбьёрн19 повел с собой в Упсалу многих наших людей, конунг свеев пообещал отомстить и нам, данам.

– Слыхал я об Эйрике Шведском, но что-то не слышал, чтобы наш конунг Свейн звал его людей себе на службу. – Торир задавал все новые вопросы, и видно было, что воин с косами начинает терять терпение.

– Конунг Свейн задолжал конунгу Эйрику, и теперь мы собираем долги в его земле. – Все-таки свей хотел нас успокоить. – А коли, рыбак, ты такой любопытный, то приставай к берегу, пойдем вместе к нашему хёвдингу и он тебе расскажет, что к чему.

В это время откуда-то издалека донесся звук рога.

– Хотел бы я увидеть твоего хёвдинга, – сказал Торир, – но не сейчас. А пока вот передай ему от нас весточку…

Торир подал знак, мы схватили луки, лежащие на дне лодок и одну за одной выпустили несколько дюжин стрел. Я стоял в раскачивающейся лодке и вспоминал, как Эстейн учил нас стрелять с качелей и со скачущего коня, как делают патцинаки. Теперь эта наука пригодилась. Свеи стояли так близко к нам, что не успевали убежать. Не могли они и полностью закрыться щитами, даже присев. Я не успел сосчитать и до трех дюжин, а на берегу лежало уже семеро убитых, орали от боли восемь раненых, а остальные, сомкнув щиты, медленно отходили к усадьбе. Воин с косами был среди невредимых, хотя я пускал в него стрелы, и не я один. Он громко звал на помощь, и от усадьбы уже бежали к берегу воины, и летели первые стрелы, пока еще не достающие до нас.

Торир велел медленно отходить от берега, и мы развернули носы лодок на юг. Свеи из усадьбы подбежали к своим на берегу, и стена щитов начала становиться шире. По нам стреляли, хотя и издали, и мы положили луки и сели на дно лодок, закрывая щитами головы. Тут со стороны усадьбы снова раздались крики, я выглянул из-под щита и увидел, что по дороге из Оденсе скачут всадники, а от них убегает с полтора десятка свеев. Это ударил Эстейн со своим отрядом.

Наши враги на берегу начали крутить головами, и мы снова выпустили в них несколько стрел. Наконец, воин с косами отдал приказ, и свеи, сохраняя строй и подобрав раненых, начали отходить в сторону своих кораблей. В это время всадники Эстейна прискакали к усадьбе и напали на тех, кто замешкался, пытаясь спасти награбленное добро. Я видел, как двое свеев упали на землю, а на них сверху свалилась раненая лошадь.

К отступающим свеям присоединялись новые воины, и вскоре уже дюжин пять стояли в двух полетах стрелы от нас, ощетинившись копьями. Очень скоро они должны были понять, как мало людей привел с собой Эстейн, и перейти в наступление. Однако Синий Змей не стал ждать, пока свеи сообразят, что у них четыре воина на одного нашего. От отдал приказ, и его люди повернули лошадей и отошли на два полета стрелы по дороге на Оденсе.

Два отряда стояли друг напротив друга, и никто не решался ударить первым. У Эстейна просто не было достаточно людей, чтобы прорвать стену щитов. А свеи потеряли неожиданно много людей в стычке за такую жалкую цель, как усадьба простого бонда. И они не знали наверняка, не прячет ли Эстейн еще воинов, заманивая их в засаду. Поначалу свеи выкрикивали оскорбления, вызывая людей Эстейна на бой, но те не отвечали. Наконец, над дорогой со стороны Оденсе поднялись клубы пыли, и свеи решили, что им незачем ждать, пока к нам подойдет подмога. Прозвучал приказ, и они, не ломая строй, отошли к своим кораблям.

Как только свеи сделали первые шаги, отступая, я посмотрел на Рыжего Торира. Тот понял мой взгляд и велел подходить к берегу. Лодки еще не успели коснуться дна, когда я прыгнул с борта на мокрый песок, где лежали убитые враги, и побежал к усадьбе.

Я пробежал мимо открытых ворот и увидел, что они не разбиты. Вокруг лежало с полдюжины убитых свеев и четверо наших людей. Отца среди них не было, но я сразу же узнал истыканное копьями безголовое тело. Таких здоровяков не было больше в нашей округе – это был Маленький Аке. Это означало, что и отец бился здесь же. Я бросился внутрь ограды.

Я нашел отца привязанным за руки к балке под потолком кузницы, так что его ноги едва касались земли. Он был без сознания, но еще дышал, хотя я сразу увидел, что он ранен в живот – рану кто-то перевязал клочьями его собственной рубахи, и ткань уже насквозь пропиталась кровью. На его голой груди я увидел яркие линии ожогов. Рядом из пылающей печи торчали кузнечные клещи.